Чуть ли не ежедневно в лентах новостей появляются сообщения об очередных фактах чудовищного насилия над жертвами. Потому реакция Главы государства на происходящее была ожидаема. А уж как необходимы подкрепленные законом профилактика и противодействие насилию над женщинами и детьми, и говорить не приходится! О появлении социально-психологической реабилитации жертв можно только мечтать — пока все сводится к «попробуй, докажи, накажи и переживи».

Две маленькие и хрупкие подопечные кризисного центра «Көмек» — 26-летняя Раушан и 13-летняя Бота (имя изменено — авт.) — жертвы многолетнего сексуального насилия. Одну насиловал приемный отец, другую — отчим. Как это не больно признавать, сегодня изнасилование, как и любое другое опасное посягательство сексуального характера с куда более высокой долей вероятности происходит дома, и женщины страдают от рук тех, кого они хорошо знают.

Раушан

Маленькая, хрупкая, с искривленной спиной и полными боли и страха глазами — такой она поступила в «Көмек» весной прошлого года.

Родилась Раушан в Узбекистане, рано осталась без родителей. Удочерила девочку бездетная пара, которая затем переехала на историческую родину в Казахстан в статусе оралманов. Осели в пригороде Шымкента. Жили впроголодь, девочка толком не училась. Росла, как Маугли. Приемная мать Раушан умерла пять лет назад. Осталась девушка с коке — так она зовет приемного отца. Хотя отцом-то его назвать язык не поворачивается. Едва умерла жена, 65-летний отчим переключился на приемную дочь. В течение девяти лет он угрожал и насиловал, зная, что несчастная запуганная Раушан не будет ни сопротивляться, ни защищаться. То же самое делали его собутыльники. Спаивали хозяина и самым жутким образом издевались над девушкой. Истерзанная, уже привыкшая к мучениям, она не смела противиться. От вечных побоев искривилась спина, справа образовался небольшой горб.

Из этого ада Раушан вытащила соседка, обратившаяся почему-то не к участковому, а напрямую в кризисный центр «Көмек». Позвонила, попросила приютить несчастную. Директор центра М. Жусупова бросилась вызволять несчастную. В полицию обратилась тоже сама. Но Раушан упорно не хочет писать заявление, указывать своих мучителей. 70-летний коке, пропитанный алкоголем, уже практически при смерти. А у измученной Раушан нет сил добиваться возмездия. Она приходит в себя. Ей нужно серьезное лечение, реабилитация у психолога. Она почти не спит: ходит ночами по коридору центра, пока не забьется в какой-нибудь угол, там уснет, свалившись буквально без сил. Катастрофически нуждается в общении. Простом человеческом общении, которого у нее не было.

Почти год я наблюдаю за Раушан. Из запуганного зверька она постепенно превратилась во вполне коммуникабельную девушку — дружеская атмосфера в «Көмеке» сделала свое дело. Радуется, когда прихожу ее навещать. Ей нравится получать подарки, среди которых самые желанные — украшения и красивые вещи. Как ребенок, радуется крему или гигиенической помаде: ей хочется быть полноценной девушкой. Конечно, начинать реабилитацию нужно не с украшений или красивых женских штучек — остро необходима помощь психолога.

К счастью, заняться психологическим состоянием Раушан готова опытный педагог-психолог, директор центра развития личности ReFrame Гульжан Вероцкая.

«Любой шум у нее вызывает панику, тревожность, учащенное сердцебиение и головные боли. Психологический возраст Раушан не соответствует действительному, ей присуща инфантильность, детская наивность, она не приспособлена к самостоятельной жизни, — говорит Гульжан Ералиевна. — Терпеливая — это единственное качество, которое она назвала. У нее нет цели добиваться наказания для насильника. Потому как она в полной мере не осознавала, что с ней делают. Стерты рамки нормального и аномального поведения. Ей казалось, что она рождена для того, чтобы ею так пользовались. Жила только базовыми потребностями — поесть и поспать. Раушан убегала из дома отчима, но возвращалась, потому что нужен был кров и еда. Сейчас, когда ее базовые потребности удовлетворены, она мечтает о том, что раньше ей было недоступно. Мечтает о красивом платье, украшениях и туфлях — ей кажется, что, надев эти вещи, она станет лучше. Происходит процесс самоидентификации, она хочет соответствовать образу молодой девушки. Отчаянно нуждается в любви и принятии. Задача минимум на сегодня — научить ее выстраивать коммуникации с окружающими, помочь ей стать полноценным членом общества».

Бота

13-летняя Бота приехала в «Көмек» из Байдибекского района вместе с мамой. В ауле им нельзя сейчас оставаться. То, что пережила тогда еще 12-летняя девочка, страшно представить даже взрослым. И выяснять подробности, язык не поворачивается. Бота никому не смотрит в глаза. Мир ребенка рухнул. А новый еще не создан. Взгляд ее направлен в никуда, глаза то и дело наполняются слезами. Она ничего не рассказывает, не истерит, просто тихо плачет. Как утешить ребенка, познавшего боль и мерзость, какие слова найти, чтобы убедить и помочь пережить этот ужас?!

Мама Боты тоже плачет, рассказывая, через что им пришлось пройти. Отец дочки умер, когда она была совсем малышкой. Спустя время женщина снова вышла замуж. Говорит, в одиночку в ауле выжить сложно. Но лучше в одиночку, чем с таким. Не работал, но при этом всегда находил деньги на выпивку. Нередко в пьяном бреду бил жену. Та терпела. Один за другим оформил на нее шесть кредитов. При том, что весь их доход — пенсия по инвалидности жены и пособие по потере кормильца дочки. Бота подросла. И морально разложившийся 43-летний отчим стал поглядывать на падчерицу. От взглядов перешел к действиям. Запугал ребенка: если она скажет кому, то он убьет мать. Девочка от страха совсем перестала говорить. Скрывала все от мамы. Пока та сама не заметила происходящего. Уголовное дело по ее заявлению в районной полиции возбудили. Но следствие велось так, что теперь пострадавшие не доверяют ни одному полицейскому и буквально сбежали из района.

Защищать их интересы взялся руководитель ОФ «НемолчиЮг», юрист Данияр Жиенбаев.

«В первый же свой приезд в управление полиции Байдибекского района выявил массу нарушений при проведении следствия, — пояснил Данияр Беркинович. — Допрос проходил без участия адвоката, который положен по закону потерпевшей стороне бесплатно. Позже выяснилось, что за услуги с матери девочки он потребовал 25 тысяч тенге. Второе — на очной ставке, уже с моим участием, стали угрожать матери. Обвиняли ее, что сразу не заявила о факте изнасилования. Угрожали лишить ее родительских прав и забрать дочку, а еще возбудить в отношении нее уголовное дело за сокрытие! Хорошо, хоть экспертизу провели, на основании результатов которой подозреваемого уже заключили под стражу.

Исходя из практики, скажу, что огромная проблема — проведение следствия и грубое отношение к жертвам. Не каждая женщина в ауле рискнет идти в полицию с заявлением о насилии. И даже вслух говорить об этом. Кроме того, в каждом районе проживают представители того или иного казахского жуза и рода. Если насильник и следователь, ведущий его дело, одного рода, то о каком объективном расследовании может идти речь?! По ходу следствия подключаются посторонние, чтобы решить дело в пользу подозреваемого.

Мое предложение — следствие по делам о насилии должны вести следователи из других районов или даже областного департамента полиции. И, конечно, лучше, если это будут женщины. С ними пострадавшим легче общаться, им будут больше доверять. Еще один важный нюанс — проведение судебных экспертиз. Допустим, нижнего белья потерпевшей. Сначала его отправляют на биологическую, потом на молекулярно-генетическую. И результаты часто различаются: материал после первой экспертизы уже был подвергнут химической обработке. И генетическая ДНК насильника уже не покажет. Объект для исследований нужно делить и отправлять на экспертизы одновременно».

30 декабря 2019 года Глава государства подписал поправки, ужесточающие Закон за преступления против половой неприкосновенности детей: их отнесли к особо тяжким, отменив возможность примирения. Теперь за такие преступления дают либо 20 лет, либо пожизненное лишение свободы. Только можно ли надеяться, что суровое наказание остановит насильников и убережет их беззащитных жертв? 

Алиса Масалева
фото автора и Виктора Магдеева
Источник: «Yujanka»