В Актюбинской области на учете с онкозаболеваниями состоит 7 881 человек. Все они наблюдаются в Медицинском центре ЗКМУ имени Марата Оспанова. Центр (пациенты продолжают называть его онкобольницей) на сегодняшний день может предложить три основных вида лечения: радио-лучевую терапию, химиотерапию и оперативное вмешательство. При этом волонтёры регулярно собирают огромные средства, чтобы отправить больных с онкологией за границу. Казалось бы, у нас оказывают помощь онкопациентам, почему же люди не хотят лечиться в родном городе, а летят в Турцию, Южную Корею, Израиль?

Перешла на народное лечение

Светлана Алынбаева в прошлом году узнала, что у нее рак шейки матки. Женщина оперировалась в нашем медцентре. И с тех пор твердо для себя решила, что лечиться от рака в Актобе больше не будет.

- В 2020 году у меня обнаружили начальную стадию рака шейки матки, - рассказывает Светлана. - Мне удалили матку и придатки. Потом у меня начались боли, отправили на МРТ. Врачи стали гадать, что со мной происходит: «Может быть, это киста, может, остаточная жидкость собралась». Сказали отлежаться дома, и если станет плохо, то посмотрят и вновь прооперируют. После этого я решила, что поеду в другое место, и поехала в Киргизию, там мне сказали, что у меня пошли метастазы. Потом я ездила в Оренбург, там врачи мне сообщили, что придатки на месте, а в карточке написано, что их нет. В Оренбурге я получила первую «химию», дальше отказалась, потому что мне надо 6 курсов – сбора средств было недостаточно, денег не хватило.

Светлана Алынбаева говорит, что ей предлагали пройти лучевую терапию в нашем медцентре, но она не смогла, потому что аппараты были сломаны.

- Я боялась, что упущу время, но позже соседка, с которой я лежала в одной палате, рассказала, что тоже проходила через это. Она считает, что ей прожгли легкое. Потом слышала, что еще один человек получил ожог кишечника. Я побоялась и решила не делать. Сейчас я перешла на народные средства и БАДы. В августе пропью курс и снова поеду на обследование в Оренбург. В нашу онкологию я больше не поеду, - вздыхает женщина.

«Ты здесь лечиться не будешь»

Актюбинке Светлане Секеновой тоже поставили страшный диагноз. В 2019 году у нее обнаружили рак молочной железы. Одолеть его женщине удалось в Южной Корее. Но до отъезда, как говорит Светлана, она стала свидетелем «всех ужасов актюбинской медицины».

- Почему не хотела и не хочу лечиться в Актобе? - поясняет актюбинка. - В нашей онкобольнице за 2,5 года до того, как я заболела, лечилась моя тетя. Она умерла. Прошла «химию», но «лучевую» перенести не смогла. Когда заболела я, муж мой сказал: «Нет, ты здесь лечиться не будешь». Но я прошла здесь обследование, химиотерапию.

Персонал здесь грубый. Вы представьте: у вас коварная болезнь, а с вами обращаются с таким вот враждебным отношением. Я столкнулась с этим, когда пришла на «химию» со своими препаратами: медсестра психанула и швырнула мою инструкцию, потом несколько часов ко мне не подходила, пока я не пожаловалась врачу. Некоторые врачи тоже нехотя осматривают, приходится все вытягивать из них, будто клещами. Ну, конечно, не все такие, есть действительно люди с добрым сердцем, но их единицы.

Еще одна проблема – в медцентре прием ведется до сих пор по талонной системе. С утра очередь набирается, кто не успел получить талон – идет на следующий день.

Психологическая поддержка вообще никакая, многие больные лежат, уткнувшись в стену, и замыкаются в себе. Психологи не могут им помочь, я сама через такое прошла.

Ну, и самое важное, почему не хочется здесь лечиться: когда узнаешь, что умирает много людей, начинаешь сомневаться в качестве медицины. Девочки, с которыми мы начинали болеть, сейчас из них уже двух нет. Я не выздоровела, конечно, полностью. Мне предстоят постоянные обследования, но, безусловно, основное лечение я получила в Корее. Вряд ли бы смогла добиться тех же результатов, оставаясь в Актобе.

Препараты качественные?

В редакцию «Актобе Таймс» обратились и другие пациенты медцентра. Один из них Максут (имя изменено). Он страдает саркомой костей. По его словам, качество препаратов для химиотерапии в онкобольнице вызывают большие сомнения.

- Эффективность химиотерапии зависит от качества препаратов. И в этом самая большая проблема Актобе. У нас закупают самые дешевые и некачественные препараты, которые только выпускаются. Это заменители, которые называют в простонародье дженерики. И наши препараты слабо помогают при лечении. Это большая беда, - считает мужчина.

Другой пациент сообщил, что в медцентре до сих пор не решен вопрос с удовлетворением самых простых потребностей – якобы в отделении нет душа.

Жалоб и претензий много. Возможно, поэтому многие актюбинцы и стараются лечиться в других городах и странах.

«Есть шанс – уезжают»

О количестве обращений за помощью рассказывает координатор волонтёрских движений «Добро», Zello help и AntiCovid-19 София Молодоженя. Она помогает онкобольным в сборе средств на лечение.

- У нас очень много обращений с просьбой о помощи в сборе денег для лечения в других странах, в основном в Турции, - говорит волонтер. - В день приходит 3-4 сообщения, из других городов в том числе, люди умоляют помочь, в том числе и детям. Все хотят получить качественное лечение и обследование. Я, конечно, не могу сказать, почему люди не хотят лечиться у нас, но факт в том, что, если у людей есть хоть небольшой шанс уехать за границу, они за него цепляются. Многие, к сожалению, не доживают.

По официальным данным, в Актюбинской области в 2019 году от рака умер 581 человек, в 2020 году - 513 онкобольных, за первые 6 месяцев 2021 года умерли уже 275.

«Людей много, но и наши ресурсы тоже не безграничны»

Корреспондент «АТ» встретился с руководителем Медицинского центра ЗКМУ Бекмырзой Ильясовым (далее Б.И.). Отметим: в прежние годы он возглавлял Департамент комитета оплаты медицинских услуг по Актюбинской области. Ильясов во время интервью ответил на жалобы страждущих актюбинцев.

- Правда ли, что у вас периодически ломается оборудование для лучевой терапии, и что порою пациенты получают ожоги из-за неправильной настройки аппарата?

Б.И.: - Вообще они называются аппаратами гамма-терапии. И у нас они в достаточном количестве. У нас таких 8, если они и ломаются, то лечение не прерывается, аппараты есть. Конечно, поломки бывают, железо есть железо... Из новых у нас один – TrueBeam – единственный по Западному Казахстану, а остальные более раннего выпуска. Слава Аллаху, в этом году мы заключили договоры на техническое обслуживание, я думаю, поломки если и будут, то ремонт будет решаться гораздо оперативнее. Раньше нам постоянно приходилось объяснять, что и где сломалось, теперь один звонок – человек, например, из Алматы приедет и починит. По поводу ожогов легких или желудка – у нас такого не было. Как можно прожечь? Никто ко мне с жалобами не подходил за все время, пока я здесь работаю.

- Онкопациенты жалуются на талонную систему, говорят, что из-за нее они не успевают получить своевременно медицинскую помощь.

Б.И.: - Для диспансерных больных вообще проблем нет. Они приходят, в регистратуре берут талон на прием и идут к врачу. Они приходят раз в два месяца и так далее. У химиотерапевтов бывает очень высокая нагрузка, около 40 и более пациентов в день, это 2-3-кратная нагрузка, и они сидят до упора. Людей много, но и наши ресурсы тоже не безграничны. Никому в помощи не отказываем.

- Препараты для химиотерапии, как считают некоторые актюбинцы, не совсем эффективны, якобы это самые дешевые аналоги из Китая и Индии.

Б.И.: - Мы самостоятельно не ведем закуп лекарственных средств. Мы формируем заявку, в ней указываем не торговые названия, а международные, то есть указываем действующие вещества. А кто производит - Китай или Индия, этого я не знаю. Этим вопросом занимается «СК-Фармация». Проблем с эффективностью мы не наблюдаем.

- Онкопациенты говорят, что медперсонал срывается на больных. Людям приходится терпеть все обиды ради лечения. Что вы об этом думаете?

Б.И.: - Ко мне обращаются пациенты, но 80 процентов идут необоснованные жалобы. Например, люди проходят неполное обследование, врач просит дообследоваться или назначает другой день – но нет, они должны прийти именно сегодня! В Кодексе «О здоровье» и у врача, и у пациента прописана солидарная ответственность, не только все висит на враче. Пациент должен со всей ответственностью подойти к лечению и пройти все этапы, которые назначает врач. Тогда взаимоотношения между больным и пациентом будут на хорошем уровне, и это будет способствовать быстрому началу лечения и так далее. Я периодически делаю обходы, пациенты никогда не жаловались, может, за глаза. Говорю: «Грубят?» «Нет», - отвечают. «Питание как?» «Нормально». «Лекарство покупаете?» «Нет, нас всем обеспечивают». Но, конечно, могут и конфликты возникать, наши врачи стараются это решать на уровне отделений.

«Отток пациентов - это абсолютно единичные случаи»

- Онкобольные говорят, что не хотят здесь лечиться, потому что не верят в эффективность лечения, говорят, что смертность высокая.

Б.И.: - Один из индикаторов комплексной программы по борьбе с онкологическими заболеваниями - пятилетняя выживаемость. Об эффективности лечения как раз он и говорит. Пациент действительно может после успешного лечения не испытывать никаких проблем годами, но он будет состоять у нас на учете, не снимаясь, ну, есть исключение с диагнозом «Базалиома кожи». Если мы 5 - 10 лет не видим регресса, то можно говорить, что лечение эффективно. В этом году этот показатель составил 51,2 процента за два квартала, а по плану – 48 процентов. То есть больше половины пациентов из 7 881 состоящих на учете, живут 5 и более лет.

- Большой ли отток пациентов в другие города и страны?

Б.И.: - Я бы не сказал. Отток пациентов - это абсолютно единичные случаи. Те, кто уезжают, например, в Турцию, они потом приезжают и продолжают лечение у нас с теми же препаратами. Большинство едут получать операцию, первый курс химиотерапии, но потом приезжают обратно на продолжение. Стандарты протокола лечения онкозаболеваний – они одинаковы везде. Может, кого-то сервис не устраивает, или для того, чтобы быстрее пройти обследование. Ну, чего у нас нет? Если опухоль выявляется в области головы и шеи, специализированного отделения нет с этой локализацией, мы всегда отправляем пациентов в КазНИИОиР в Алматы или в Нур-Султан, в онкологический центр. По урологии тоже отправляем по некоторым операциям, например, на мочевом пузыре. И вообще это по желанию пациента: если он хочет в Алматы или Нур-Султан, или в другую страну, мы никаких препятствий не чиним.

Фотографировать не дали

Корреспондент хотел сфотографировать аппараты радио-лучевой терапии, имеющиеся в больнице. Попросил также показать ванную комнату с душем. Однако Ильясов не дал согласия, сославшись на отсутствие у репортера ПЦР-теста, хотя журналист вакцинировался совсем недавно.

Наличие проблем с онкомедициной в нашем городе признают даже в Минздраве

В июле вице-министр здравоохранения Ажар Гиният провела совещание с руководителями онкологических диспансеров и центров по вопросам доступности онкологической помощи. Гиният отметила, что, несмотря на все проводимые мероприятия, в системе лечения онкобольных остается ряд ключевых нерешенных проблем. Касаются они в том числе и доступности медицинской помощи онкологическим больным (длительное ожидание консультаций специалистов, верификация диагноза, ожидание необходимого лечения).

В Минздраве заявляют, что Актюбинская область входит в число регионов, где наиболее остро сохраняются проблемы по предоставлению медицинской помощи онкопациентам.

Артур САЙЫН
Источник: «Актобе Таймс»