Арай

Думала ли она, что станет многодетной мамой? Признается: нет, не до этого было. Об этом чуть позже.

Росла в небольшом селе, недалеко отсюда, оба родителя – с инвалидностью. О них Арай рассказывает с большой теплотой, хотя с юности привыкла заботиться о себе сама. Старший брат рос у дедушки с бабушкой, с двумя младшими братьями разница в семь -восемь лет.

Выпускного вечера у нее не было – вместо школьных уроков начались уроки жизненные. Первая любовь, случайная беременность в 17 лет. Поженились. С супругом, который был на год старше, не заладилось. Рождение дочери, через короткое время сына, к сожалению, не стало цементом для отношений, а лишь усугубило разлад. Не помогла сохранить брак и поддержка свекрови. Кстати, женщины сохранили теплые отношения по сей день.

«Мы были совсем не готовы к семейным отношениям», - коротко говорит о причине развода.

Как решилась уйти? Говорит, что такой у нее характер: делаешь - не бойся, а боишься - не делай. Внешне улыбчивая, общительная, живая, но чувствуется, что внутри - «стержень».

Не страшась пересудов, девушка села в автобус до Петропавловска. Из «багажа» - двое малолетних детей, аттестат об общем среднем образовании и пустой кошелек.

«Я от волнения, автобусы перепутала и в Новоишимское приехала. Никого не знаю, без денег… Хорошая женщина приютила, я поверила, что все будет хорошо. Жилье нашла, устроилась официанткой, полы мыла – куда без образования? Мысли об одном были: как бы детей прокормить», - делится собеседница. Профессии осваивала на ходу: секретарь, лаборант, курьер отделения железной дороге…

На фоне затяжного стресса обострилась старая болячка – ранее врачи диагностировали кисту в горле. Начала лечиться сначала в своей области, потом направили в алматинский институт лучевой хирургии. Там Арай услышала слово «онкология». По молодости не поняла ее смертельной опасности.

«Врач сидит успокаивает меня, а я заглядываю ему в глаза и тихо спрашиваю, можно ли отлучиться, чтобы в местном вузе про поступление узнать. Он подумал, я в состоянии аффекта…А я хотела жизнь свою построить, детям ума дать. Он потом мне записку написал для декана, я ее в документы и вложила. Так и поступила, я к тому времени уже кокшетауский колледж окончила. Выучиться там тоже добрые люди помогли. Мне везет по жизни», - с юмором вспоминает она.

После восьмой «химии» сдали нервы – отказалась от лечения и уехала домой. Подумала: что будет, то будет. А пока силы есть, надо работать. Арай заметили – предложили инженерскую должность. Зарплата выросла. Стала деньги откладывать на собственную квартиру. Купила ее у одного, как потом выяснилось, не совсем честного человека.

«Он мне по поддельным бумагам продал. Я поверить не могла, рыдала. Опухоль опять душит. В руки себя взяла, пошла в прокуратуру. Потом суд. На третьем заседании приняли решение в мою пользу: на это жилье изначально документов не было, бесхозное было. Я подала на легализацию имущества. Когда получила в собственность, продала, чтобы начать строить дом: всегда хотела родителей к себе забрать. Нашла готовый фундамент, достроила, перевезла их восемь лет назад, младший брат переехал сюда», - продолжает Арай.

Надо сказать, все это женщина делала, параллельно занимаясь здоровьем, – перенесла несколько операций. Дочери - 20, сыну - 19.

«Мақта и Елдар - очень отзывчивые. Отучились, работают, помогают», - не без гордости говорит она.

Еще один шанс

«Мы с Саятом познакомились зрелыми, самостоятельными людьми. Вообще, я поставила на личной жизни крест: так спокойнее. После встречи с ним моя жизнь изменилась на 180 градусов. За шесть лет поняла, что брак может быть прочным, а мужчина – надежным», - констатирует Арай.

Саят и вправду производит впечатление «крепкого плеча»: немногословный, уверенный, сильный. Вроде бы закрытый, а улыбка широкая, открытая.

«Сразу предупредила: у меня дети и болезнь, которая не оставила возможности забеременеть. Ему хоть и к 40 было, но женат не был. Не испугался. Оформили отношения, попробовали жить в Нур-Султане. Не сложилось как-то, хотя с заработком было все хорошо. Мое физическое состояние там ухудшалось, а тут весть о смерти мамы... Вернулись в Новоишимское», - вспоминает она.

«В нашем доме слово «приемные» под запретом»

«Я наблюдала, как Саят возится с сыном моего брата: тискает, бесконечно игрушки покупает. Сердцу не прикажешь. Потом предложила: давай усыновим, он с радостью согласился. Оказывается, сам хотел сказать, но боялся обидеть меня», - объясняет собеседница.

Арай говорит, что они пересмотрели кучу информации, взвешивали «за» и «против» - дело ведь архиответственное. Обратились в госорганы, подали документы для включения в школу приемных родителей в Петропавловске. Обучились, сдали тесты. Саят и Арай благодарны за помощь специалистам школы - Хорлан Жайсенбаевой и Наталье Гулькиной.

Оставалось «выбрать» ребенка. И это оказалось самым сложным.

«Столько детских историй узнали, душа разрывается. Мы хотели мальчика, совсем малыша. Я сама стала республиканскую базу смотреть, и нашла в одном детском доме Назара. Показала мужу, мы просто влюбились», - делится она.

Свою первый приезд в тот детский дом Арай вспоминает, сдерживая слезы:

«Поехали все: я, Саят, Мақта и Елдар. Увидели вживую - растаяли просто, сомнений не осталось. Но нам сказали, что от этого ребенка потенциальные приемные родители отказывались 12 раз, представляете?! Мы запаниковали: как, из-за чего, у него тяжелое заболевание? Когда узнали в чем дело, поняли, почему сначала был осторожен в беседе персонал. Вдруг мы тоже «проходные», зачем зря ребенка травмировать. У мальчика два брата и сестра - вот причина. Все одного хотят забрать, а по закону родных разлучать в таком возрасте нельзя», - рассказывает Арай.

Назар – самый младший, ему три года. Старшим братьям Еркебулану и Раилю – восемь и шесть, сестре Жанель – семь. Познакомились со всеми. В основном молчали: дети – привычно, у взрослых – ком в горле встал. Выходя из комнаты, Раиль обнял Елдара на прощание:

«Нас не забирают, нас – много...» - прошептал малыш.

Арай вспоминает, что после 20-минутного общения, вышли оттуда растерянные. Обернулись и увидели, что ребята провожают их – прилипли к окну. Решение, по ее словам, они приняли сразу – семейный совет состоялся на скамейке у детского дома.

Женщина не скрывает – знакомые их обсуждали, некоторые откровенно крутили пальцем у виска. В опеке резонно отговаривали: это эмоции, подумайте хорошенько...

Как Еркебулан, Жанель, Раиль и Назар попали в детский дом - отдельная, очень печальная история. Женщина не любит про это говорить.

«Незачем, это наши дети» - твердо говорит она.

Уже полгода они живут большой дружной семьей. Первое – очевидно, по поводу второго не обманешь, это бросается в глаза – дети буквально светятся от счастья. Вшестером въехали в дом – тот самый, который Арай строила для родителей.

«К нам стали незнакомые люди приходить: что - то приносить, помощь предлагать. А нам ничего не нужно, мы – самодостаточные. Руки-ноги есть, заработаем. В основном с детьми я, перешла на удаленный формат работы. Ходят в школу, детский сад. Сейчас осталось только дооформить документы, и мы - официально их папа и мама. Обманывать не буду, поначалу не все шло гладко, но мы были к этому готовы. Это нормально, детский дом был для них привычной средой, и они не знают, как жить в семье. Первые дни Еркебулан не принимал нас: не слушался, огрызался, не садился с нами за стол. Прятал свои вещи и еду для младших, ночью кормил их. Это защитная реакция. Между нами – 38-летней женщиной и восьмилетним мальчиком - состоялся взрослый разговор. Поплакали вместе, он попросил меня: «Люби меня». А я их как-будто всегда любила и ждала. В нашем доме слово «приемные» под запретом. Благодарна им за новые планы, мечты. Мы с Саятом решили строить новый, просторный дом», - говорит счастливая многодетная мама.

Аэлита Таева
Фото автора (публикуем с разрешения Арай).
Источник: Информационно-аналитический портал «Elitar»