Каламкас (здесь и далее имена и фамилии изменены), вопреки стереотипам, выросла в крепкой и любящей семье. Мама девочки была весьма уважаемой персоной в масштабах областного центра. Девочка с младых ногтей не знала ни в чем недостатка, имея доступ к таким благам, которые и не снились большинству ее сверстников. Несмотря на это, она не чувствовала себя счастливой. Окружающие будто воспринимали ее через призму славы ее родительницы.

Девушка впервые напилась в стельку, еще учась в старших классах школы. Строгая мама устроила юной дебоширке разнос, особо напирая на то, что ей теперь стыдно смотреть в глаза подчиненным.

В институтские годы и позже Каламкас уже регулярно употребляла спиртное. Родные настояли, чтобы она прошла несколько курсов лечения и встала на учет в наркодиспансере. Не помогло. Семья от греха поскорее сбыла непутевую замуж. В браке она вроде бы слегка попритихла и в течение нескольких лет вообще не брала в рот ничего крепче лимонада. Но внезапно скоропостижно умер супруг, оставив молодую вдову с ребенком на руках.

С тех пор в течение пятнадцати лет Каламкас беспробудно пила. В отличие от себя юной, женщина тщательно скрывала от окружающих свой вновь проснувшийся порок. И только огромное количество пустых бутылок, которые она носила на мусорку в большой непрозрачной сумке, выдавало тайну. Да ребенок, временами громко упрашивающий маму не покупать в магазине очередную бутылку горячительного.

Совсем плохо стало, когда дочь выросла. Оставшись одна в квартире, Каламкас окончательно потеряла счет выпитому. Иногда родные привозили ее к наркологу снимать интоксикацию. Но остановить женщину уже было невозможно — она срывалась снова и снова. Пока однажды дочь не нашла ее лежащей на полу. Оторвавшийся тромб закупорил важный сосуд в сердце. Ей было всего сорок лет.

Яна работала в социальной сфере. Выматывало постоянное общение с людьми, среди которых были разные: раздражительные и злопамятные, рассеянные и хитрые. Пить женщина начала, чтобы избавиться от чужих эмоций, успокоить нервы. Сначала понемногу, затем все чаще и больше. Когда познакомилась с Вадимом и дело вовсю шло к свадьбе, Яна решилась на кодировку.

— Первое время очень помогало, — делится женщина. — Не то чтобы пить не хотелось, просто было страшно, что наступят те самые последствия, которыми пугал меня доктор. Но как-то на свадьбе у друзей пригубила шампанского. К тому времени я уже полгода не брала в рот, и мне думалось, что один бокал — это пустяки. В тот день Вадик впервые увидел меня во всей красе.

После недоброй памяти торжества Яна стала регулярно уходить в запой. Вадим терпел, возил «откапываться» в клинику. Но хватало этого ненадолго.

Вскоре женщина забеременела. На пятом месяце гинеколог сообщил ей об угрозе отслоения плаценты и предложил лечь на сохранение, но женщина отказалась.

— Хотелось подзаработать перед декретом, но основной причиной было то, что пить и курить в больнице не разрешат, — вспоминает Яна. — И я подписала отказ от госпитализации. А через неделю произошел выкидыш. И врач сказал, что больше я не смогу рожать.

Потеряв надежду стать отцом, Вадим постепенно охладел к супруге. Окончательный разрыв произошел после особо грандиозной попойки, которую она устроила дома в компании местных люмпенов. Теперь Яна одна. Женщина уверена, что в приличное общество ей путь заказан.

Таких историй очень много. И многие, прочтя, презрительно скривятся — банальщина, мол! Но специалисты видят в развитии в нашей стране женского алкоголизма тревожащие тенденции.

Скрытая угроза

На текущий момент в ВКО состоят на учете с диагнозом «алкогольная зависимость» 1076 женщин. Эта цифра примерно в пять раз меньше, чем количество мужчин с теми же проблемами. Но, как признаются в Центре психического здоровья (ЦПЗ) ВКО, в случае женского алкоголизма статистика не отражает действительности.

— Это не значит, что женщин-алкоголичек меньше, просто у них очень низкая выявляемость, — комментирует исполняющий обязанности заместителя директора по наркослужбе ЦПЗ ВКО Арман Дихамбеков. — Мы обладаем данными только на тех, кто уже встал на учет и проходит лечение. К нам попадают те, кого близкие приводят. А скольким удалось скрыть свои проблемы от родных, а у скольких никого нет, кто мог бы убедить пойти к врачу?

Со слов нарколога Дихамбекова, женский алкоголизм выявляется очень поздно — на второй и треть­ей стадии болезни, когда начинают бить тревогу близкие и доходит до вмешательства правоохранительных органов.

— Женщине стыдно об этом говорить, признаться в этом, — констатирует Арман Женисович. — У нас в наркологии есть такой парадокс. Пока человек сам для себя не осознает, что он болен алкоголизмом, его лечить рано. Но когда он поймет и попросит помощи — тогда чаще всего уже поздно. Вторая и третья стадии чреваты тем, что лечение требуется длительное, дорогостоящее и не всегда приводит к положительному результату.

Кроме того, к женскому алкоголизму в обществе относятся более негативно, чем к мужскому.

— Пьющих мужчин стимулируют к лечению, пытаются воспитывать, водят по врачам, — считает частный психолог из Москвы Олег Шепелев. — От пьющих женщин чаще отворачиваются. При появлении первых признаков женского алкоголизма или даже просто обнародовании информации о регулярном употреблении спиртного женщина имеет меньше шансов на помощь и поддержку со стороны родственников и друзей. В запущенных случаях, после разрыва связей с прежним окружением и падения социального уровня, поддержка окружающих при женском алкоголизме становится крайне маловероятной.

При этом психолог уверен, что в основном женское пьянство развивается под действием различных факторов и их комбинаций.

— Иногда причиной становится неблагоприятная наследственность и семейные традиции, допускающие неумеренный прием спиртных напитков, — комментирует Олег. — Нередко женский алкоголизм развивается из-за психологического истощения. Современным представительницам прекрасного пола приходится нести на себе большую нагрузку, совмещать продвижение по карьерной лестнице, выполнение бытовых обязанностей и заботу о детях. Это приводит к эмоциональным срывам, которые пациентки пытаются снимать алкоголем. Женщины-домохозяйки иногда начинают принимать спиртное, чтобы развеять скуку, спровоцированную однообразием бытовых забот, а кроме того, толчком к развитию женского алкоголизма становятся семейные проблемы: измены мужа, неудовлетворенность семейными отношениями, насилие, потеря близкого человека, развод и так далее. Порой прием алкоголя провоцируется одиночеством, отсутствием полноценных близких отношений и нехваткой времени на создание семьи. Зависимость также развивается у жен и сожительниц алкоголиков.

Арман Дихамбеков добавляет:

— Вот буквально на прошлой неделе оформили нескольких женщин на принудительное лечение. В возрасте уже дамы, кто-то даже на пенсию вышел. Кстати, довольно внушительное количество женщин начинают пить после выхода на пенсию. От скуки, от невозможности себя занять чем-нибудь. Оправдываются: я уже на пенсии, мне надо расслабиться, я это заслужила. И так доходит до второй-третьей стадии. А вытащить оттуда 60 – 70-летнего человека с устоявшимся характером, волевыми качествами и моральными ценностями очень сложно.

Последствия женского, как впрочем и мужского, алкоголизма ужасны. Алкогольные токсины наносят ущерб практически всем системам организма, вызывая цирроз печени, инфарк­ты, инсульты, бесплодие, нейропатии различного характера, а также у человека деградируют умственные способности, резко снижаются возможности восприятия информации, ее анализа, нарушается память.

Помимо этого, от алкоголизма женщин страдают, как правило, ее дети.

— Есть такое состояние — «синдром избитого ребенка», или синдром Сильвермана, — поясняет Арман Женисович. — Чаще всего он бывает у детей алкоголиков. Характеризуется постоянными микротравмами. Пьяные родители чаще всего не контролируют агрессию. А женщины в этом состоянии порой более агрессивны, чем мужчины. И ребенок постоянно в ссадинах и кровоподтеках. А в худших случаях мать могут лишить родительских прав и ребенка отправят на государственное довольствие.

Оттянуть от черты

Лечение алкогольной зависимости, по информации доктора Дихамбекова, делится на три этапа. Во-первых, проводится медикаментозная коррекция, то есть непосредственное выведение из запоя и устранение физических страданий, возникающих вследствие интоксикации организма.

Во-вторых, приходит черед медико-социальной реабилитации, когда к лечению подключается психотерапевт.

Третий этап — социальная реабилитация, предполагающая возвращение человека в общество, трудо­устройство, обучение новым навыкам.

— У нас в регионе на данный момент, к сожалению, пока реализуется только первый этап, — признается Арман Дихамбеков. — Второй и третий этапы можно добровольно пройти в реабилитационном центре Павлодара. Мы всем предлагаем продолжить лечение, но многие отказываются. Есть также по крайней мере три частных центра, где весь комплекс мер осуществляется за плату.

По сведениям областного управления здравоохранения, процент женщин, прошедших полноценное лечение, очень мал.

— На сегодняшний день к третьему этапу — реабилитации — прибегает очень немного пациентов женского пола, — подтверждает исполняющая обязанности заместителя руководителя ведомства Айнаш Капанова. — Так как многие женщины имеют детей и вынуждены прерывать полноценный курс лечения ради возвращения к семейным обязанностям.

К тому же в ЦПЗ ВКО нам поведали, что при разделении областей регион остался без женских мест для принудительного лечения. Эти места отошли к области Абай, и сейчас вопрос застрял на стадии решения. Уже за 2021 год в ВКО не пролечилась ни одна женщина из тех, кому реабилитация была предписана приговором суда.

— Согласно «Дорожной карте», на 2023 – 2024 годы намечено открытие в нашем регионе учреждения, которое будет осуществлять полноценный комплекс лечения, все три этапа, — сообщил Арман Дихамбеков.

Но пока это дело будущего. А реальность такова, что немалая часть пациенток, прошедших в ЦПЗ детоксикацию, через некоторое время снова начинают пить.

— Это так, — подтверждает Айнаш Капанова. — С динамического наблюдения у врачей-наркологов по поводу алкогольной зависимости в течение 2022 года были сняты 664 женщины, а на повторный учет вернулись 292. Наблюдается увеличение повторного взятия на учет женщин с алкогольной зависимостью на 11,3 процента.

Думается, эти цифры говорят сами за себя и о том, что обществу пора менять отношение к женскому алкоголизму. Позволив женщинам, имеющим проблемы со спиртным, и дальше стыдливо прятаться, мы рискуем собственным будущим.

Мира Круль
Источник: noks.kz