На расширенном заседании правительства с участием депутатов 19 апреля Касым-Жомарт Токаев констатировал внушительные проблемы в продовольственном обеспечении, деятельности стабфондов и развитии АПК.

«Мы наблюдаем небывалый за последние 15 лет рост цен на продовольственные товары. В феврале текущего года инфляция составила 21,3%, достигнув своего пика».

«К вопросу насыщения рынка отечественной продукцией, удешевлению факторов производства необходимо подходить более комплексно, вдумчиво, без лозунгов и обещаний. Нужно пройтись по всей цепочке от производства до реализации и понять, что приводит к удорожанию».

«Необходимо ускорить работу по созданию современной инфраструктуры хранения и сбыта сельхозпродукции. Во многом именно ее отсутствие приводит к избыточным посредническим структурам и накрутке цен. При ежегодном сборе более 8 миллиона тонн овощей и картофеля общая вместимость овощехранилищ составляет всего 1,7 миллиона тонн. Да и то, это, похоже, завышенная цифра».

Это только три наиболее острые цитаты, озвученные президентом на совещании. А сколько им говорилось и ранее о неэффективной работе правительства с аграрной отраслью? Сельские территории и АПК за годы независимости государство формально поднимало на бумаге в более чем 10 госпрограммах, проектах и планах. Они сменяли друг друга, но эффект мы видим и сами.

По словам главы Союза производителей органической продукции Казахстана Арсена Керимбекова, сельское хозяйство не может встать на ноги из-за системных проблем, с которыми государство борется советскими методами.

–У наших министров короткий срок. Большинство казахстанцев даже не знает, кто стоит у руля сельского хозяйства. Да и не должны знать, по большому счету. Каждый из нас должен иметь возможность качественно и доступно питаться продукцией местного производства, на которую, в том числе, расходуются бюджетные деньги. Мы с коллегами-экспертами изучили все программы по развитию АПК и выявили главную и самую большую проблему — искаженная статистика, – говорит эксперт.

– Помнится, при Мамытбекове даже был скандал по этому поводу: дескать, в Казахстане нет такого количества КРС, о котором в министерство докладывают акиматы?

–Именно. И Асылжан Мамытбеков был первым и единственным министром сельского хозяйства, который пытался добиться от отрасли и контролирующих ее органов реальных цифр по производству мяса. Выяснилось, что заявленных цифр нет, но на том все и закончилось. После Мамытбекова такие эксперименты не решился провести никто.

И это вовсе не значит, что министры спят или в самом Минсельхозе нет квалифицированных специалистов. Цифры в ведомство стекаются из регионов, так что проблему нужно искать там.

Приведу реальный пример. Сейчас в разных источниках распространяется информация о том, что Казахстан производит 5 млн. тонн молока в год. Российские эксперты удивились — у них 32 млн. тонн, как у нас 5? И предположили, что цифра завышена раза в полтора. И мы по всем данным видим, что наше производство составляет 3 млн. тонн максимум. А на «молочном форуме», недавно прошедшем в Астане, прозвучала цифра в 2,5 млн. тонн молока.

И вот такая ложь везде, какого производства ни коснись. Мы спрашиваем — зачем врать? Отвечают: «А попробуйте не соврать!». И ведь действительно, в правительстве есть само правительство и контролирующий эксперт по каждому региону. Где-то в области показатели упали, сразу отчет на стол, и начинается вынос мозга акиму. То есть у отрасли семь нянек. Чем-то напоминает советскую систему планирования — производство нужно только наращивать, программы – исполнять досрочно. Но сейчас так не работает, потому что в советском хозяйстве собственность была общенародной, и к ней та система планирования вроде бы подходила. А сейчас собственность частная, а врать надо по-советски.

Первая большая ошибка всех министров сельского хозяйства — ни одному не хватило духу это исправить. Акиматы во избежание критики сверху занимаются псевдонаращиванием производства, хотя бы на 1–2%. Страна покрылась толстым слоем сельхозвранья, сдобренного импортными взбитыми сливками. А ничего этого на самом деле нет. Сахара нет, лука нет, мяса нет. Уже все знают это, но по-прежнему делают вид, будто ничего не происходит.

Вот сейчас заканчивается срок действия старой программы. Что будет дальше? Очередная, такая же лживая, которую даже смысла нет обсуждать, пока в ней не появится реальных механизмов упорядочения статистики. Достаточно снятье с акиматов обязанность гнаться за баллами и рейтингами, и они тут же перестанут рисовать несуществующие цифры.

– Разве в новой Концепции развития АПК на 2023–2029 годы этого нет?

– Ничего там работающего нет. Просто набор тезисов. С концепцией правительству работать проще — на них денег не выделяется из бюджета, в отличие от госпрограмм. То есть, нет ни спроса, ни оценки результативности – просто общее направление.

Ну и, кстати, помимо упорядочения статистики, которая жизненно необходима, в концепции отсутствуют и планы перехода к круговой экономике «от сырья до конечного продукта». Все должно производиться внутри страны.

Сейчас у большей половины казахстанцев основными продуктами стали курятина и яйца. Но полного цикла производства курятины у нас нет — мы цыплят завозим. Поэтому внутри стоимости курятины всегда будет цена на цыплят, а от нас она не зависит.

И вот если историю с курятиной с точки зрения распределения госсубсидий, на которые отрасль плотно подсела, то сейчас деньги получают конечные производители – за каждое яйцо, за каждый килограмм мяса. Миллиарды уходят на фабрики, которые закупают импортное первичное сырье, и вроде бы нас кормят, но цены растут.

Мы давно предлагаем Минсельхозу найти в каждом продукте составляющие, которые его бы удешевили. Земля, вода, электричество, корма, ГСМ у нас дешевые, а продукты стоят как в Германии. И когда мы возмущаемся, почему выращенная на казахстанской земле морковь вдруг подорожала, нам сразу показывают в сторону внешних рынков. Дескать, мировая конъюнктура. Допустим, так и есть, но мы имеем право спросить и получить правдивый ответ — а какие меры предприняты, чтобы наша морковь для внутреннего рынка не дорожала, причем без ущерба для ее производителей? Все равно в конечном итоге оказывается, что какие бы мероприятия государство ни проводило, все равно потом откуда-то выстреливает импортная составляющая. А она или в евро, или в долларах, и поехал рост цен.

Не легче ли тогда субсидировать то, что замкнет полный круг экономики производства? Во-первых, это позволило бы нарастить объем производства, а заодно экспортировать излишки, при этом уже совершенно точно имея в виду, что это «madeinKazakhstan». Во-вторых, переориентироваться на производство продовольствия с высокой добавленной стоимости, чем гнать не самую лучшую пшеницу за рубеж.

Ни в одной госпрограмме развития АПК такого подхода не было и нет. Значит, документы «левые», как и министерство, которое не хочет это признать.

–Может, дело в привычке? Ведь по этой самой причине мелкие фермерские хозяйства не хотят объединяться в кооперативы, которые заявлены министерством панацеей от всех бед?

– Это третья ошибка, на самом деле. Во-первых, никто не видит какой-то толк от этой кооперации. Во-вторых, в чистоту помыслов государства никто не верит. В эпоху частной собственности так не работает. В-третьих, там есть общая ответственность — один кто-то «залетает», отвечать будут все.

Мы же говорим, что кроме кооперации нужно сделать очень важный шаг, о котором Минсельхоз даже слышать не хочет, – помощь заготовителям.

Приведу пример. В Шымкенте есть две компании, производящие варенье – «Жулдыз» и «Азамат». Они обеспечивают все кондитерские фабрики и цеха Казахстана вареньем. У них нет собственного производства, но есть свои агрономы, саженцы, сахар, рецепты и банки. Заготовители дают все это частным подворьям, а затем собирают с них готовое варенье. Довольны все – люди на местах в селах заняты, имеют собственный доход, заготовители – тонны готовой продукции, которую затем сбывают на рынке. И вот таких скупщиков-заготовителей может быть масса в каждом виде производства, которое легко сосредоточить в мелких подсобных хозяйствах.

Почему бы государству не дать дешевые деньги заготовителям? Я не против кооперации как таковой, с десяток кооперативов уже в Казахстане есть. Но пробовать надо разные варианты.

Четвертый подход, который обязательно необходим в реализации любой стратегии развития АПК — переход на биологизацию отрасли. Мы были бы не органиками, если бы не ратовали за этот подход. Чистое, органическое не только полезно, но и выгодно. А сейчас все интенсивное животноводство в Казахстане использует в производстве антибиотики. Самый проблемный продукт — молоко. И все, что делается на наших молочных фабриках, это антибиочный раствор. И все производные от этого раствора – и творог, и масло. Все с антибиотиками!

Мы говорим министерству: «Давайте переходить на пребиотики? С ними выходит чуть дороже, но безопасно». А нам отвечают, что не до пребиотиков им, пока весь объем внутреннего потребления не обеспечен. Ну так чего бы имеющиеся объемы не сделать чистыми уже сейчас? Всего лишь изменить схему кормления, и на выходе получается экологически чистая и безопасная продукция.

Биологизация нужна и в растениеводстве. Каждый год государство борется с саранчой, отравляя от 2 до 4 млн. гектаров земли сильнейшими химикатами. На этой земле потом растут наши овощи, пасутся наши стада. Между тем, у Института защиты и карантина растений уже есть решение, как борьбу с саранчой перевести на биопрепараты. Чтобы его внедрить, нужно соглашение в рамках ЕАЭС, так как миграция насекомых – проблема региональная, и в любом случае придется договариваться с соседними странами.

Пятый принцип эффективного ведения сельского хозяйства — любая программа развития должна приниматься на 10 лет, быть государственной, чтобы ни у одного министра не было шансов ее перекраивать под себя. 10 лет – долгосрочный период, который гарантирует бизнесу хоть какую-то предсказуемость действий государства. Будет предсказуемость – пойдут инвестиции.

– На ваш взгляд, кто из министров сельского хозяйства был на своем месте?

–Никто. Люди-то они все хорошие. Но чтобы руководить министерством, этого мало. Спасибо системе, которая бьет по рукам и отбивает всякое желание что-то менять. У нас и премьер-министр ничего не решает на самом-то деле. Учитывая последние выборы и назначение старого правительства почти в том же составе, ничего в ближайшие годы в отрасли не изменится. Я ни за, ни против нынешнего министра. Плывет по течению. Не вредит, и то хорошо.

–Партия «Ауыл» неожиданно заняла на выборах 2-е место. Это как-то повлияет на развитие АПК?

–Нет, потому что нынешний «Ауыл» и фракция партии в парламенте – мелкий дубль «Аманата». Толковой программы нет, по-прежнему топят за кооперацию, которая уже провалилась. Какая-то отрицательная селекция, честно говоря, я ожидал большего.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора